Пора прибиться к берегу...

Произошло событие, заставившие нас пересмотреть свое место в жизни, обществе, мироздании...
Сразу говорю — ничего страшного, все в порядке. И событие это конкретно нас не коснулось, но повлияло на наше мировидение.
Рассказ, скорее всего, будет долгим и не касающимся творческого мироздания, потому не претендую на многих читателей, но написать об этом считаю необходимым. Просто для того, чтоб в процессе изложения самой более осознанно принять (или не принять) окончательно решение о нашей дальнейшей судьбе.


В конце пятидесятых годов в Советском Союзе было великое перемещение народов. Молодые люди переезжали из деревень в города, из городов в в деревни — кто по зову сердца, кто по комсомольской путевке. Мир для них открылся, как вселенная, в построении которой именно участие каждого давало ощущение сопричастности в построении счастливого общества, в котором от каждого по возможностям и каждому — по потребностям. И молодежь, почувствовав запах свободы, спешила поучаствовать в построении нового, свободного, счастливого будущего.

И вот молодой 21-летний мальчишка, мечтающий о море, с тремя рублями в кармане, сел на поезд, и уехал из костромской деревни в Таллинн, поступать в мореходное училище. Чтоб быть моряком. Первооткрывателем. Чтоб бороздить и покорять. Чтоб стать и быть Мужчиной.

А в 1957 году женился на самой красивой, самой любимой женщине. И привез ее в Таллинн.

Потом появилась я.
Потом — моя любимая сестричка.

Примерно такая же история писалась и в семье моего мужа.
Мой свекр ушел (убежал) на фронт 15-летним мальчишкой из сожженной смоленской деревни и прошел всю войну — сначала сыном полка, потом военным. А после войны его призвали в армию — возраст подошел... Отслужил в Таллинне и остался там жить.
Свекровь (удивительно теплая женщина) приехала сюда из нижегородской губернии к сестре. И встретившись, они много лет прожили в любви и понимании. И воспитали они двух сыновей.

И один из них - Мое солнце. Моя любовь. Моя жизнь. Уже более 30 лет...

У нас двое детей. И уже есть внучка.

Это присказка. Предыстория. Фон.

Мы женились после третьего курса. Мне 19, Олегу только 20 стукнуло. Влюбленные дети, казавшиеся себе взрослыми и мудрыми. И родители, которые поверили и не помешали. Помогли и поддержали. И это — счастье.
Сказка и быль одновременно.

Заканчивая институт в 1983 году, мы знали, что не зависимо от того, где и кем ты будешь работать, но в течение первого десятка лет выпускника института могут призвать в армию лейтенантом на два года. И потому решили отдать долг стране сразу, чтоб потом быть свободными в жизни. Олег взял «распределение в армию», а я, как жена декабриста, через скандалы, собеседования, беседы с деканом и ректором добилась (невиданное дело в те времена) свободного диплома, чтоб поехать туда, где будет служить мой муж.
Это потом мы узнали, что у нас будет ребенок. Это потом Олег получил направление в Закавказский военный округ. А я осталась дома и родила сына. И из роддома меня встречал не муж, а папа. И смотрели на меня, как на нагулявшую дитя мать-одиночку, что в те времена, мягко говоря, было неправильным событием в жизни молодой девушки...
А когда Денису стукнуло 4 месяца, я улетела к мужу в Грузию, и мы отслужили там до сентября 1985 года. И серьезно рассматривали возможность остаться в армии кадровым военным. И по какому-то наитию, необъяснимой интуиции, отказались от этой мысли и вернулись домой. И вернувшись домой, Олег нашел работу в военных структурах, продолжая служить Родине.
А потом началась перестройка. А потом развалился Союз.
И поднялась в Эстонии волна национализма. И я, стоя на остановке с маленьким Денькой, со слезами просила его не разговаривать на улице. Просто, начитавшись газет, боялась, что если услышат, что мы говорим по-русски — найдется какой-нибудь борец за свободу и независимость, который сможет просто, освобождая свою землю от оккупантов, покалечить, убить.. Я потом несколько лет не читала газет. В принципе.
Чтоб восстановить психику и жить и воспитывать детей радости...
Было страшно...

Потом, определяя, кто достоин жить в независимой стране, а кто нет, моя родина решила, что мы ей не нужны. Даже если мы родились на этой земле. Даже если здесь родились наши дети.
А поскольку испачканы службой в оккупационной армии, то в принципе не имеем права на звание гражданина страны. Ни мы, ни наши несовершеннолетние дети.
И с 1992 года до 2011 мы имели только временный вид на жительство.
И ходатайствовали о нем. Сначала каждые полгода, потом через год, потом через два.
Все это время мы были лицами без гражданства, «серопаспортниками».

Почему — спросите вы?
Потому, что в первые годы существования нашей независимой страны слишком велика была угроза депортации в страну гражданства. А ответственность за судьбу престарелых родителей (они сразу сказали: мы — с вами), маленьких детей, родных могил заставляла нас думать не столь о себе, сколь о всей семье.
А это — очень тяжелый, ответственный груз...
И только после присоединения Эстонии к Евросоюзу по настоянию Брюсселя мы получили статус постоянного жителя Евросоюза. Вздохнули чуть свободно, позволили себе забыть о политике и просто наслаждаться жизнью на родной земле, среди родных и близких людей...

Мы начали путешествовать, относясь с пониманием, что не везде нас, таких «ничьих», рады видеть. То есть, в Англию мы в принципе поехать не можем, и в Египте нам мозги на границе часа два полоскать будут, увозя и проверяя наши паспорта в центральное отделение полиции...
Что делать.. Издержки.. Понимаем...

И вот наш друг (такой же «серопаспортник» как мы, жена имеет эстонское гражданство) решил поехать во Вьетнам.
Как законопослушный турист, получил визу, собрал чемодан, и, счастливый, отбыл на отдых, предвкушая трехнедельное счастье в раю.
15 часов лёта. Аэропорт. Паспортный контроль. Удивленная чиновница. Два офицера. Арест. Камера. Вода из крана возле параши. Вызванный консул, который сказал, что жена может следовать на место отдыха, а за него разбираться никто не будет.
И выданная виза в документ (паспорт НЕгражданина), который Вьетнам не признает, не дает права нахождения на территории страны. И не важно, что визу именно посольство Вьетнама и вклеило в этот "неправильный" документ.
Депортация.
И еще 15 часов лета. Под конвоем.
И ощущение грязного, голодного, падающего с ног от усталости и унижений бомжа с золотой кредитной картой в кармане.
Никому не нужного — главное, чтоб вовремя налоги платил.

Не получился у нас статус «гражданина мира». Надо определяться.

Потому сели, подумали, решили.
Законы поменялись. Есть шанс, что не посадят в теплушки в 24 часа.
И дети выросли — уже отвечают за себя сами.

Мы — русские. И дело не в национальности, а в мироощущении.
Не россияне.
Но Русские.
А значит, и должны быть гражданами России.
Чтоб было за кого кровь проливать, когда Родина нуждается в этом.
Чтоб было кому эскадрильи поднимать, спасая своего гражданина.

Будем собирать документы.
И надеяться, что Россия не отвернется от нас.

И придет время, достанем из широких штанин.
Тот самый. Красный.
Чтоб с гордостью сказать: Я — гражданин!

Ведь жизнь продолжается!